Почему померкла слава целины?

Если ехать с юга Башкирии в Оренбургскую область, то невольно замечаешь, какие большие целинные хозяйства находились здесь, о чем говорят уцелевшие дорожные щиты и указатели. Но тут и там из-под снега торчит на полях бурьян. Проще говоря, это не степь в природном своем виде, а брошенные, ставшие малоплодородными земли, заросшие сами по себе чем попало. Плохо продуманная распашка целинных и залежных земель аукнулась нынче тяжелейшими бедами. Особенно в части сохранения почвы.

Если ехать с юга Башкирии в Оренбургскую область, то невольно замечаешь, какие большие целинные хозяйства находились здесь, о чем говорят уцелевшие дорожные щиты и указатели. Но тут и там из-под снега торчит на полях бурьян. Проще говоря, это не степь в природном своем виде, а брошенные, ставшие малоплодородными земли, заросшие сами по себе чем попало. Фактически считается, что они переведены в остепненное состояние. Но практически потребуется не одно десятилетие, чтобы почвы тут хоть как-то восстановились. Проблема очень сложная.

Она упирается в хроническую нехватку у аграрников финансов, в слабую заинтересованность государства в том, чтобы помогать сельчанам на перспективу. Продать в России можно уже все. Но земля — она ведь принадлежит не только нынешнему поколению. Она — «золотой фонд» и будущих поколений.

Плохо продуманная распашка целинных и залежных земель аукнулась нынче тяжелейшими для решения бедами. Да, в экономическом и социальном плане целина имела некоторые плюсы. Но в экологическом — сплошные минусы. Особенно в части сохранения почвы. Во времена СССР по идеологическим соображениям не была сделана попытка подсчитать убытки от чрезмерной распашки степей. Как аксиома принималось на веру то, что поднятая целина — это благо для государства и общества.

Вторая мировая война принесла огромные потери стране, в том числе и ее почвенному покрову. Почвы на большей части пашни не обрабатывались и уходили в залежи, не удобрялись, заболачивались, истощались, материалы почвенных исследований были утрачены или потеряли свое значение. После окончания войны пришлось почти все делать заново на огромных пространствах сельскохозяйственных угодий. К этим бедам и невзгодам добавились еще и гонения со стороны советских властей на ученых и практиков, не согласных с официальными установками партии в области биологических наук, почвоведения и земледелия.

К концу XX века Россия снова оказалась с состоянием почв на том же низком уровне, что и после войны. Суть проблемы заключалась в том, что эхо целинной эйфории докатилось через десятилетия необходимостью в каждый центнер полученного целинного зерна вкладывать в сопоставимых с западными мерками и пропорциями в два-три раза больше средств! Нигде в мире (разве что в Африке) не производилось столь дорогое зерно столь низкого качества. Получился тупик. Для поддержания прежней урожайности целины нужно было больше дорогих удобрений. Для их покупки у хозяйств выход оставался лишь один — больше продавать зерна. Круг замкнулся. Как же выбираться из этой финансовой ловушки сейчас, если аграрный сектор развалился?

Правительство Российской Федерации не столь давно одобрило проект федеральной программы по сохранению и восстановлению плодородия почв. Проект представил на рассмотрение в оное время бывший министр сельского хозяйства Алексей Гордеев. Как сообщила позже пресс-служба Минсельхоза Р Ф, программа «Сохранение и восстановление плодородия почв и земель сельскохозяйственного назначения» предполагала реализацию комплекса взаимосвязанных технических, организационных, экологических, технологических и хозяйственных мероприятий. В результате ее осуществления надеялись достигнуть наиболее полного и рационального использования природно-климатического и экономического потенциала страны. По мнению разработчиков программы, повышение продуктивности отечественного сельскохозяйственного производства и его экологизация не только обеспечат население качественным продовольствием, но и улучшат социальную обстановку и жизнь на селе, включая сохранение существующих и создание новых рабочих мест. Но похожие намерения имелись еще со времен Никиты Хрущева.

В докладе Алексея Гордеева было написано буквально следующее: «Сейчас в аграрном секторе 194 миллиона гектаров сельскохозяйственных угодий, в том числе 122 миллиона гектаров пашни. При этом практически две трети пашни и пастбищ, то есть 130 миллионов гектаров нуждаются в защите от эрозии. Значительная часть сельхозугодий — 45 миллионов гектаров — переувлажнены и заболочены».

Цифры сами по себе аховые. Они означают только одно: сложилась ситуация, при которой дальнейшая деградация и выбытие из оборота сельхозугодий может привести к полной стагнации сельскохозяйственного производства.

Чем аукнулась распашка целинных и залежных земель? Закрытием огромных элеваторов в Казахстане, Западной Сибири, на Южном Урале и в регионах Поволжья. Развалом колхозов и совхозов, поскольку собираемого урожая стало катастрофически мало для финансовых нужд. Запустением в селах и деревнях: нет работы — нет смысла держаться за нищий быт. Фермерство по примеру США в России на том же уровне невозможно по целому ряду причин.

Какой же выход? Он пока не найден. Возможно, санкции Запада подтолкнут Россию к пониманию того, что хватит покупать зерно за границей и надо позаботиться о своем аграрном секторе.